…Последний пациент на пятничном приёме «взорвал мозг» всему офису ещё вчера. По телефону угрожал, умолял, назначал дату приёма, отменял её, требовал направления на магический ПЭТ. Секретарши вполне профессионально держали оборону, всё делали правильно. Под конец рабочего дня не обошлось без слёз в мою жилетку и отпаивания чаем.
Энергичный мужчина в самом расцвете сил. Поздоровались. Я сразу узнал о его активной жизненной позиции: привык решать все жизненные проблемы самостоятельно; охотник, рыбак, коллекционер старых машин. Похвалил, откровенно сказал, что мне бы лень было бы всем этим заниматься. Дальше пошли обвинения в адрес докторов-рвачей, которые гоняют его от одного специалиста к другому, делают ненужные тесты и биопсии, не знают, что делают, только собирают деньги.
Говорит, судить всех сейчас буду. Я сижу слушаю, задаю уточняющие вопросы. «А ты умеешь слушать», вдруг говорит пациент. «Спасибо», отвечаю.
Ему здОрово не повезло. За несколько месяцев небольшое родимое пятно на бедре превратилось в нашлёпку неприятного вида. В паху и правой половине живота явно прощупываются огромные лимфоузлы. Приложил к животу ультразвуковой датчик — пара-аортальные узлы увеличены тоже. Биопсия пигментного образования — изъязвлённая меланома. Для меня картина ясна — IVая стадия меланомы.
Спрашиваю, что он хочет от меня услышать. В ответ: три позиции. Первое, какая гомеопатия будет работать при этом. Второе, как выгнать из организма кислоту и загнать щёлочь (перевод нередактированный, прямой). Третье, как достать марихуановое масло, которое убьёт рак до основания. Каждое из соображений сопровождалось скороговоркой расхожей для этих тем информации с примерами чудесных исцелений.
Слушаю, киваю. В конце спрашивает, «ну что мне делать, док».
Тут моя очередь подошла. «Да, вижу непросто тебе. Энергии куча — мои секретарши едва живыми вышли после общения с тобой. Сложно тебе, хочешь как и все остальные проблемы в своей жизни решить самостоятельно и быстро. Давай вместе. Я помогу». Он мне повелительно — «Говори!» Я рассказал всё то, что обычно говорю пациентам с меланомой. В этот момент даже мозг отлючается, слова сами выходят.
«Вижу, — говорю, — что сам понимаешь, что дело серьёзное! И прав про ПЭТ, нужен он.» Пациент расцвел: «Я же говорил!» Поговорили про иммунотерапию, про таргетные препараты, про мутации, на которые нужно проверить биопсию. Он не произнёс ни слова про гомеопатию, ощелачивание или марихуану.
Закончили тем, что при хорошем исходе он возьмёт меня в океан на рыбалку, а при плохом — завещает 10% от продажи своего бизнеса в наш фонд научной работы нашей клиники. Обнялись, понимающе посмеялись.
Посмотрел на часы — заняло 23 минуты. Чуть больше отведённого.
Большой ему удачи! Ещё пять лет назад я бы знал, что больше не увижу его у себя на приёме. Сейчас — его шансы 1 к 3 дойти до полной ремиссии, если повезёт. Мы только открыли новое исследование у нас в клинике с ингибитором PDL1. Глядишь, порыбачим вместе!
Об авторе:
Вадим Гущин, хирург-онколог. Фото: Facebook
Вадим Гущин — хирург-онколог, активно практикующий в США, а также ведущий научную и учебную работу. Сегодня доктор Гущин является директором отделения хирургической онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе, США, а также преподавателем Высшей школы онкологии. Вадим Викторович разрешил делиться его историями. Может быть, это поможет кому-то из врачей взглянуть на профессию и отношение к пациентам под другим углом, а пациентам поможет поверить — надежда есть всегда.
Статьи по теме
Поделитесь новостью в социальных сетях
Loading ...
